Государственная программа Грузии, в рамках которой жители оккупированных регионов могут получить бесплатную медицинскую помощь на остальной территории Грузии, довольно широко известна общественности. Известно и то, что этим сервисом пользуются все больше абхазов и осетин несмотря на то, что, исходя из их же интересов безопасности, грузинская сторона не придает огласке эти факты. Однако, мало кому известно о существовании в Тбилиси здания, которое уже многим перешедшим на эту сторону т.н. границы абхазам стало вторым домом и вот уже третий год продолжает их принимать.

В трехэтажном здании «Фонда инока Андриа» и сегодня мирно проживают грузины и абхазы. Дети вместе играют во дворе. Тут никто не вспоминает вражду и никто и не вспомнит. Тут царит только взаимоуважение, любовь и поддержка… Я узнала об этом доме случайно, а сегодня увидела его своими глазами.

Фонд инока Андриа, который существует на пожертвования с 2010 года и по сегодняшний день, возглавляют беженцы из Сухуми Тинатин-Миледи Чхвимиани и Нестор Милорава. Фонд оказывает помощь детям с т.н. «солидной опухолью». Приехавшие из Абхазии первые маленькие гости быстро появились тут после начала функционирования фонда и после этого постоянно приезжают. Выделенную для них одну из комнат называют «абхазской». Впрочем, и в других комнатах можно увидеть множество сувениров, привезенных из Абхазии.

«Я и сегодня очень люблю Сухуми. Я там родилась, выросла и создала семью. Я и мой супруг являемся ветеранами войны. Во время войны я работала медсестрой, мы выносили раненных с поля боя и не только грузин, но и абхазов. Помогали им одинаково, доставляли их в больницы. Судьбу тех, кого знала из погибших, старалась отследить и сообщить членам семьи место, где их похоронили. Я очень рада, что смогла сделать это. Тогда я не обращала на это внимания, просто действовала эмоционально, но сейчас, когда знаю могилу своего сына, понимаю важность этого и то, что в свое время я поступила правильно», - рассказывает хозяйка – пока еще довольно молодая одетая в траур женщина – мать Тинатин, так ее называют, несмотря на то, что она не является духовным лицом:

«Я не инокиня, я мать инока, но после того, как Андриа стал иноком и его стали называть отцом Адрием, знаю, что представляет из себя монашеская жизнь. В монастыре существует правило: там никого не интересует кем ты был вчера, интересует только кем ты станешь сегодня и завтра. Эти знания и опыт мне очень помогли. Поняла, что нет смысла говорить о вчерашнем, мы должны думать о сегодняшнем и завтрашнем дне».

Вспоминает, что встреча с первыми абхазскими гостями не была легкой: ее мужа с абхазской войной связывает не только участие в ней, но и личная трагедия - расстрел членов семьи и потеря брата:

„В один прекрасный день мне позвонили грузины, которые помогают абхазам с приездом на лечение, и сказали, «есть абхазский ребенок, который нуждается в помощи, хотят перевезти его, но у них нет жилья». Тогда я даже не знала, что действовала подобная программа. Они знали, что у нас был дом, где мы помогали детям абсолютно безвозмездно и спросили меня, смогла бы я принять абхазскую семью. Вдруг все у меня промелькнуло перед глазами. Сказала, что перезвоню – сразу не дала согласие. Отключив телефон, я решила посоветоваться со своим мужем: во время войны, когда мы уехали из Абхазии, члены семьи моего мужа переехать не смогли. Он потерял очень многих членов семьи в этой войне. 17 человек поставили у стены и расстреляли, а его брат бесследно пропал. Мы по сегодняшний день не знаем его судьбу. Естественно, я должна была у него спросить. Когда спросила, он долго не отвечал. Сама я тоже была в смятении и не посмела повторить вопрос. Когда молчание затянулось, я вновь спросила, как надо поступить, и что ответить. Он поинтересовался моим мнением. «Ребенок болен, и какая разница кто он», - ответила я ему.

Мы уже проходили через испытания того, когда ребенку было плохо. Он улыбнулся и ответил мне: «И я так думаю». Я обрадовалась, что он смог стать выше пережитой трагедии. Я перезвонила и сказала, конечно, мы примем их, но и они должны знать, что мы беженцы из Сухуми, участники войны, жертвы войны, возможно они сами не захотят приезжать к нам, и я хотела, чтобы для обеих сторон с самого начала все было ясно. Мы знали, кто приезжает к нам, и они должны были знать, кто их встречает. Когда ребенку плохо, все равно, только бы ребенок выжил. Я очень рада, что мы все смогли подняться над пережитым.

Когда они вошли, были немного смятенные, напуганные. Так получилось, что в это время тут лечился еще один абхазский ребенок. Здание, где он жил, было на ремонте и его также перевели к нам. Так получилось, что я приняла двух абхазских детей с разницей в несколько дней. Так что они не чувствовали себя одиноко.

Только один день у нас была дискуссия о том, что произошло между абхазами и грузинами – этого мы все равно не смогли избежать, но это было всего лишь однажды. После первой горячей дискуссии мы договорились, что прекращаем разговоры на эту тему, что мы всегда любили друг друга, жили счастливо и должны постараться, чтобы это произошло и в будущем. После этого на эту тему я не говорила ни с одной семьей. Стараюсь думать только о позитиве».

Мать Тинатин поведала мне и о том, когда она поняла, что правильно поступает и делает нужное дело:

«Один раз мне позвонили люди уже после возвращения в Абхазию: оказалось, что ребенок плакал и на весь город (не назову город - не хочу, чтобы этих людей идентифицировали) был слышен его плач: „Не останусь здесь, не хочу сюда, хочу в Тбилиси к Миледи и Эмзару. Это маленькая искорка, но она заставляет меня думать, что мы все сделали правильно, когда встали выше нашей боли.

Я никогда не считала, сколько семей у нас гостило. К нам поступают все новые и новые семьи. Некоторые уезжают и вновь возвращаются. Например, одна из семей приехала к нам уже в четвертый раз. Стараюсь все им показать. У нас ведь есть и другие дети, грузины и мы мирно живем вместе. Просто, когда мы нашу активность делаем достоянием общественности, стараемся, по понятным причинам, не показывать их на фото. Это уяснили и наши дети, и когда кто-то нас снимает они сами говорят: «их снимать нельзя». Я так радуюсь, что эта преданность, уважение друг к другу и любовь укоренились в нашей маленькой семье».

Один раз мой визит в Фонд совпал с посещением этой организации одной из абхазок, оказавшейся там совершенно случайно.

«Сейчас к нам прибыли уже и взрослые. Из Абхазии приехала женщина, которая попала в неразбериху – ее не встретили на месте и я, конечно, не оставила ее на улице. Представила, что, если бы мой какой-либо близкий поехал в Абхазию и его там оставили на улице. Я посчитала себя обязанной допустить исключение и принять взрослого человека. Наш Фонд оказывает помощь детям, но мы не могли оставлять ее на произвол судьбы. Так что теперь у нас гостят и взрослые“,– говорит Тинатин.

В Абхазии уже знают о существовании Фонда. Через своих гостей мать Тинатин смогла найти своих старых знакомых:

„Наши гости уже в Абхазию везут вести о нас. В свое время я работала в Сухуми в Государственном ансамбле и очень люблю тех людей. Некоторые из них позвонили мне, некоторые написали. Некоторые удивились, так как у меня был другой образ жизни».

У матери Тинатин есть просьба к тем абхазам и грузинам, которые сегодня в социальных сетях или где-то в другом месте не устают выражать агрессию по отношению друг к другу, - помнить людей, которые на себе испытали события 1990-х годов, перенесли много боли, но смогли встать выше всего этого:

«Когда слышна критика, пусть учтут и наше мнение, тех, кто там пролил кровь, тех, кому душу изранили. Имею ввиду как грузин, так и абхазов. Мы не должны думать всегда о плохом. Так лучше для обеих сторон. Там так растут поколения, что слышат о нас только плохое, а когда приедут сюда и увидят, что тут не так все плохо и мы все равно их любим, может что-либо изменится. Даже если ничего и не изменится, мы станем ближе на шаг к Богу. Когда все будут так думать, будет делаться больше добра. Фактом является то, что немного напряженные, немного испуганные, но все равно приезжают. У них есть надежда и чувство, что здесь не живут злые люди. Потом они уезжают спокойные. Мы продолжаем поддерживать с ними связь. Пишут мне: «скучаем и не дождемся, когда приедем», а я предлагаю им : «приезжайте просто так, не обязательно по какой-либо нужде». Ищут все- равно какие-то причины и приезжают. Этого разве мало?! Начнем с одного-двух. Завтра и послезавтра будет больше. Видят и то, что слава Богу в Грузии есть прогресс и сравнивают с тем, что происходит в Абхазии. Сами же понимают, что там они не свободны. Я не политик, я рядовой житель, но если опуститься на бытовой уровень, то сами видят, что никакой выгоды они не получили. И там есть различные взгляды, расколы, и это было ожидаемо, так как у них были другие ожидания. Интересно, что они открыто общаются с нами на тему тамошней ситуации. Вспоминают комические ситуации, что происходит в их клиниках или других структурах. Это были личные разговоры, и я не могу открыто говорить о них, но я рада, что они тут – у нас не чувствуют себя на чужой земле».

С учетом всего этого, мать Тинатин обращается в особенности к грузинам:

«Было 1-2 случая, когда с нашими гостями плохо обошлись. Я очень огорчилась. Потом мы все выяснили и перед ними извинились, но чем меньше будет таких случаев, тем лучше. Ни одна деталь не должна умалить ту великую доброту, которая вершится. В это вовлечено и государство. «Там нам не дают разговаривать на грузинском, а тут сколького требуют»- так нельзя говорить. Когда вернувшийся отсюда абхаз увидит, что там с грузином поступают плохо, постарается защитить. Мы должны их возвращать только с любовью, поскольку никому больше не нужна война и мы должны им это показать. Абхазы говорили, что хотят, чтобы мы были вместе, и я верю, что они это говорят от души. Мы действительно стали одной большой семьей – абхазы, мы, мои дети и их семьи. Они продолжают контактировать не только со мной, но и с теми, с кем тут знакомятся. Эта связь не прерывается. Искренне переживают, когда кто-то погибает, так как гибель наших детей всегда является трагедией для нас. Высказывают сожаление, что для выражения своего соболезнования и желания разделить боль с родителями умершего ребенка не могут приехать. Думаю, что это важный зачаток и хочу надеяться, что за это будет иметь свое развитие», - говорит Тинатин.

Во время пребывания в Фонде у нас была возможность поговорить с контактным лицом одной из грузинской организации «Региональная сеть мира и реинтеграции» в Абхазии. Организация оказывает помощь абхазским пациентам в переходе через Ингури и лечении.Личность контактного лица я , естественно, не называю.

Он вспоминает один из эпизодов, когда, перейдя через Ингури, остался на улице вместе с абхазской семьей:

«Региональная сеть мира и реинтеграции» старается найти деньги для расквартирования перешедших на эту сторону пациентов, но так получилось, что денег они не нашли и так мы оказались у Тинатин. Мы не знали ее историю и уже пришедшим туда ее рассказал нам наш координатор. Абхазская женщина, которая меня сопровождала очень переживала – «они беженцы, как они нас примут». Узнала трагедию этой семьи, о членах семьи Тинатин и очень стыдилась, у нее было какое-то чувство вины, несмотря на то, что во время войны она была маленькой. Потом постепенно «открылись». Вспоминаю даже очень комичный момент: мы прошли адаптацию, пообвыклись, дети вышли во двор, там было много игрушек и эти наши абхазские дети сразу набросились на автоматы. Весь двор хохотал. После этого визита у нас частые контакты, здесь и правда, как в семье. Возвратившиеся отсюда абхазы были в восхищении. Вся улица обычно знает об их впечатлениях», - говорит нам контактное лицо.

В этом контексте я спросила у него об одном нашумевшем событии - организованной грузинской молодежью акции, в рамках которой, грузины посылали абхазам приветствия. Эта акция вызвала критику по эту сторону Ингури, а с той стороны последовала аналогичная акция, правда с противоположным значением - «прощанием».

Как рассказывает собеседник, у которого есть непосредственная связь с жителями оккупированных территорий, отношение к грузинской акции не была однозначным, немало абхазов были настроены положительно, но по понятным причинам, не выражали свою позицию открыто.

„Так как информация об ответной акции была размещена на странице (в социальной сети, Ред.) журналиста, она была доступна для значительной части населения. Многие подписали для самопиара, многие потому, что, так скажем, было нужно. Среди них я узнал людей, родственники которых приезжают в Грузию для лечения, для торговли, в России же часто встречаются с грузинами и у них даже есть общий бизнес. Среди рядовых жителей у многих был такой настрой: «позорно и бессовестно ведут себя наши». Там молодежь знает, что в Грузии проводятся различные акции, например, «уступи дорогу скорой помощи», «уступи дорогу пешеходу» и т.д. и эта акция была подобной. Этого они не говорят открыто, и не фиксируют ответного «здравствуй», но я знаю, что «в личке» было много ответных «здравствуй».

Помню, что в прошлом году они очень заинтересовались и кадрами стихии. Все в интернете смотрели кадры второго дня, когда молодежь проявила невероятную организованность. Был разговор о том, что «вот как они могут поддерживать друг друга». Они не радовались тому, что случилось, наоборот огорчались», - рассказывает контактное лицо.

Фонд инока Андриа продолжает благотворительную деятельность и вновь в ожидании пожертвований. Планирует построить дом, но нужно найти средства. Как говорить мать Тинатин, в новом доме обязательно будет абхазский уголок, где разместятся уже множество накопленных «абхазских воспоминаний».

Агентство новостей «Акцент»